Один из участников обсуждения попросил меня по этому поводу высказаться. Выскажусь, мне не жалко.
Борьба за чистоту русского языка, состоящая в голословном объявлении отсутствующих в нём терминов non grata и судорожном поиске некорректных, но посконных эрзацев — история не новая. Над этими потугами ещё Пушкин стебался беспощадно, 180 лет назад. Потому что у Пушкина было чувство живого русского языка, и не было провинциальных комплексов, так терзавших адмирала Шишкова. Пушкин не видел никакой беды в словах панталоны, фрак и жилет. Как Тёма Лебедев 12 лет назад не увидел ничего ужасного в контенте.
Да, русский язык так устроен. Там, где немцы скажут Rechner, чехи — počítač, французы — ordinateur, израильтяне — מחשב и т.п., мы без всяких комплексов говорим нерусское слово компьютер. Смысл его на всех пяти языках одинаковый, и соответствует первоначальному английскому: вычислитель, от глагола to compute. Но в русском языке, в отличие от всех прочих названных, вычислитель звучит дико, по-шишковски, как тихогром и мокроступы, как содержимое и наполнение вместо контента. Собственно говоря, на заре 1980-х, когда компьютерной технологией у нас ведали ИТРы, глухие к живому человеческому языку, такого собачьего новояза в соответствующей литературе на русском было пруд пруди: пЭВМ, НГМД, НЖМД, ОЗУ, ЦПУ, манипулятор типа мышь... Потом пришли гуманитарии, и новояз закончился. Стали говорить компьютер, USB, сервер, браузер, сайт и файл. Применительно к "контенту" случилось это не "в последнее время", как ошибочно полагает г-жа Шахова (потому, видимо, что тема эта в новинку лично для неё), а так же давно, как Словарь русского языка пополнился словом "Интернет". Хотя и тут тоже большой был простор для разных "междусетий" и "межсетеваний".
Но Бог миловал.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →