Живые записки Антона Носика

Покуда я счастливо спал, незнакомец anmur, правоверный мусульманин с Марлоном Корлеоне на юзерпике, попытался разобраться с происхождением ХАМАСа в приличной исламской семье. Написал про это весьма душевную экзегезу, в жанре коммента к посту от 28 декабря (осторожно: там на фотографии мёртвый хамасовец).

Воспроизвожу мнение Мурада Азамова, москвича, 1975 года рождения, в том виде, как он сам его сформулировал.
( Collapse )

1. В Анджуне практикует семейный врач по имени Джавахарлал Энрикес. Не забудьте записаться на приём. Интересно, а как Джавахарлала называла родная мама? Друзья? Жена? Индира Ганди? Махатма Ганди? Алло?
( Collapse )

Очень трудно другу Аркадию говорить красиво.
Потому что вокруг такая красота, такая Аркадия, что говорить, собственно, незачем.
Луна полная и блестит, как начищенная сковорода. Но я скажу.
( Collapse )

Обсуждаем с geneus (aka Федя Толстой-Американец) перспективы трудоустройства палестинца с хамасовским дипломом программиста.
Меня там учили собирать Кассам, и чтоб пиздануло в гостиной именно в тот момент, когда еврейчик всё понял, принял и отпускает в слезах своё прошлое, фирменным щелчком гася тумблер на ИВЛ. Текст телесериала очень крепко сшит на конкани. Доктор Бриджетта Парулекар наверное смотрела только два сезона. Она не знает про Алисон.

Этот пост не про доктора Хауса.
Этот пост не про Марину Пустильник, умолкшую в бомбейском ашраме, и не про Ценципера в Бхопале.
Этот пост констатирует: всем, кто в Газе согласен жить не убийством евреев, мы найдём другую работу. В частности, программистами.
В частности, мы предоставим им все визы, кроме российской и израильской.
Потому что иммиграционную политику двух этих прекрасных стран мы не контролируем. Медведев, ау. Ципи.

Я тут много народа запутал сказками про тачдаун.
Тачдаун, Юля — это не "потрогай моего брата дауна". И даже не touch animal, другая Юля.
Иаша cфинкс отнюдь не даун, она девочка. Тёплая, дурная. Стерильная уже теперь. Но не даун.

Тачдаун — это когда солнце садится в море. И полоса тумана этому не препятствует.
В засранном мире такое встречается всё реже.
А надо.

Напеть мелодию, намурлыкать, насвистеть
Валите ссылки.

У нас пляж 105 километров.
От тёмных подбрюшин Канаконы, за Палолемом, где вступает Карнатака.
До соснового Керима. На берегу реки Терехоль.
У нас рыболовля, блядь. Сети, лодки, Лакшми Махалакшми Свастика зер гут.
Но Индия для индийцев, не так ли, майн фюрер Шиваджи-СваРадж. Тут только свои. Никаких этих пришлых из Гуджарата и Кашмира, никаких тут русских и жидов.
Поэтому блядь весь контракт на рыболовлю наше церковнославянское бхарат-фашистское правительство продало нахуй китайцам за жирный счёт в Дубаях.
А хинду-рыбак со своей смешной сеткой, который утром ногами в прилив, тот умри.
Китайскому сейнеру продали твои права, рыбак.
Вот бляди, говорит парижанин Амин Касим из Гуджарата, через Мадагаскар.
А такие были закаты.