Живые записки Антона Носика

Прохоров вывесил в ЖЖ вторую версию манифеста ПД.

Такое ощущение, что авторов первой версии отправили курить, и наняли на их место осмысленных людей. Из текста начисто пропали клятвы никогда не говорить эта страна, зато появились цифры, которые лично я предпочитаю любым словесным красивостям.

Написано коротко, ёмко и по делу. В два экрана текста влезло больше разумных мыслей и бесспорных констатаций, чем в 28 страниц предыдущей версии. Жаль, что не используются возможности гипертекста, потому что без ссылок некоторые цифры больше похожи на лозунги:

От переписи 2002 года до переписи 2010–го социальная структура российского общества года не изменилась ни на процент: 20% - элиты и средний класс, 70% - ниже среднего, 10% - за чертой бедности. Доходами выше 90 тысяч рублей на семью располагают не более 15% населения. 76% населения тратят на еду и обязательные платежи 2/3 семейного бюджета. 75% населения России не могут себе позволить уехать в отпуск даже на территории страны. 35% населения в трудоспособном возрасте готовы немедленно уехать из страны на заработки или на ПМЖ, если им предоставится реальная на то возможность. Страну за последние годы покинули 2 миллиона квалифицированных специалистов. 34% населения испытывают постоянное желание «кого-нибудь убить».

Отдельно понравился вот такой пассаж:

Для сохранения конкурентоспособности страны в России ежегодно должны создаваться не менее 1 миллиона качественно новых рабочих мест. Это не иллюзии. Это в 2 раза меньше, чем уже создается в Бразилии и в 10 раз меньше, чем в Китае.

Как и в прошлый раз, пути выхода из кризиса набросаны очень широким мазком, без намёка на подходы к практической реализации. Тот же миллион рабочих мест в год — кто и как его будет создавать, совершенно непонятно.

В последнем абзаце написаны внятные и простые истины:

Базовые принципы для нас неизменны: приоритет частной собственности, отказ от ненужной централизации, от самой идеи «естественности» монополий, развитие конкуренции, государственное управление, основанное на стратегическом видении перспектив и долгосрочных интересов страны, ориентация государственной социально-экономической политики на результат – на создание рабочих мест и качество жизни граждан России.

Но тоже совершенно непонятно, как мышам стать ежами, и как привить государственным мужам стратегическое видение, когда в их распоряжении находится триллионная собственность, подлежащая скорейшему распилу с уводом выручки за рубеж.

Это, в сущности, самая большая беда «Правого дела» как проекта. Указывать на сложившиеся проблемы много легче, чем сформулировать конкретные и реалистичные шаги по их нереволюционному решению. Кто б спорил: хорошо бы представителей выборной власти в России выбирать, а не назначать. Хорошо бы чиновники не брали взяток. Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.

Действительно, лучше. Но только партия, не имеющая конституционного большинства в обеих палатах парламента, не может рассчитывать на осуществление таких реформ собственными силами. Ей для этого нужно заручиться широкой коалиционной поддержкой — и справа, и слева, и даже, страшно сказать, сверху. А сверху никакого энтузиазма насчёт идеи отказа от ненужной централизации не наблюдается. Скорее наоборот.

Впрочем, одна отрадная для «Правого дела» тенденция сегодня вдруг обозначилась. На Прохорова и Ройзмана со всей мощью своего брехательного аппарата сегодня обрушился киздопупчик. Трудно представить себе лучшую рекламу любому политическому проекту в Рунете, чем фронтальные атаки нашистских говнометателей. Как показали итоги недавнего интернет-голосования, электорат ЕдРа в ЖЖ (включая и 4055 читателей киздопупчега) — это 581 человек. Остальные пользователи, наблюдая нашистские высеры, только сокрушаются о неразумном расходовании своих налоговых денег. Если сейчас весь этот бюджет бросят на борьбу с «Правым делом» — манифестов можно будет больше не писать, и даже биллборды не нужны.

Я уже об этом говорил в эфире у Минаева, но там, к сожалению, мне ни одной фразы не дали закончить, а эта мысль — важная, и заслуживает обоснования. Поэтому напишу сейчас подробней.

Вопрос был о влиянии Интернета на результаты предстоящих выборов. К примеру, думских.

Я считаю, что Интернет не в состоянии кого бы то ни было сагитировать голосовать так или иначе. Потому что в Интернете у каждого — своя голова на плечах. Люди сюда приходят не за руководящими указаниями, как им голосовать, а по своим делам. Поэтому КПД всей агитационной активности в Интернете, от КПРФ до ЕдРа, уверенно стремится к нулю снизу. Фактический результат, которого тут могут добиться предвыборные агитаторы — это заебать человека, который раньше с их агитацией не сталкивался, и попасть в его бан-лист, вместе с рекламируемой партией.

Единственная вещь, на которую Интернет может когда-нибудь реально повлиять — это собственно явка на выборы.

Немного разрозненных цифр.

Согласно июньским (2011) данным ФОМ, месячная аудитория Интернета в России составляет 52,9 млн человек. Какая доля из этого числа ходит на выборы, ФОМ пока что не исследовал.

По данным Центризбиркома, по состоянию на 2 декабря 2007 года в списках российских избирателей насчитывалось 109.145.517 душ. Действительными на последних думских выборах признано 68.777.136 бюллетеней. Получается, что 40.368.381 российских избирателей (36,98%) никак не реализовали своё право голоса.

Теперь давайте посмотрим, каков был результат их (нашего — я тоже не голосовал) самоустранения от электорального процесса.

Партия «Единая Россия» на выборах получила 44.714.241 голос. Легко посчитать, что от списка избирателей это составляет 40,96% голосов. При этом в Государственной Думе партия «Единая Россия» получила 315 мест из 450, то есть ровно те самые 70%, которые необходимы для полной ликвидации любого намёка на политическую конкуренцию в российском парламенте.

Вывод прост до идиотизма, и странно, что он до сих пор не пришёл в голову никому из учредителей движения наХ-наХ. Единственной политической силой в России, кровно заинтересованной в любых формах бойкота выборов, является ЕдРо. Не случайно именно эта партия в 2006 году инициировала отмену нижнего предела явки избирателей на российских выборах всех уровней. Тех 580 голосов, которые ЕдРо набрало в недавнем интернет-голосовании, вполне хватит, чтобы снова получить 70%-ное большинство при условии, что пользователи Интернета в нынешнем году снова не придут на выборы. Или придут и испортят бюллетень, в духе известной присказки назло кондуктору куплю билет и не поеду. ЕдРу совершенно не нужно, чтобы кто бы то ни было из нас ходил на выборы, включая даже их собственных сторонников: у них давно уже готов список регионов, где поддержка правящей партии составит 109% от списка, даже если вообще не проводить там никаких выборов.

Поэтому единственный способ Интернету повлиять на результаты декабрьского голосования — это повысить явку среди тех самых 52,9 миллионов российских пользователей.

Удастся ли это, я понятия не имею. Опыт подсказывает, что оторвать жопу от стула для среднестатистического интернетчика в любой стране — mission impossible. Но главная битва — именно тут.

А все разговоры о том, хорошо ли те или иные партии засирают киберпространство продуктами своей агитации — это вообще никому не интересный детский лепет.

Больше месяца потребовалось генеральному прокурору Юрию Чайке, чтобы перевести на язык суверенной демократии тысячекратно перевранную российской прессой цитату из британского премьера Дэвида Кэмерона о необходимости контроля государства и спецслужб за соцсетями. Пресса наша, надо заметить, перевирала цитату Кэмерона по обычной своей халатности: прочли в агентствах заголовки, что британский премьер чего-то там требует сделать с соцсетями, а дальше уж суть его требований досочиняли от себя, ориентируясь на то, чтобы сделать заголовок пострашней. Нормальная ситуация, когда в городе адская жара, середина августа, осмысленные сотрудники из редакций разъехались в отпуска, а на вахте остались стажёры, работающие в режиме удвоенной нагрузки, без особого присмотра и вообще без факт-чекинга (читатели ведь тоже разъехались, что ж зря стараться). Так и захлестнула российские СМИ глупая утка о британских властях, которые то ли собираются запретить в стране социальные сети, то ли уже это сделали.

Я в это время как раз загорал на берегу Тиватского залива в Черногории, когда мне начали обрывать телефон разные московские радиостанции с просьбой комментариев о запрете в Британии Twitter и Facebook. Новость я, собственно говоря, узнал от них. Но легко её откомментировал, даже не заглядывая в новостные ленты.

— Это полный бред, — сказал я. — В Великобритании не могут запретить Twitter и Facebook, потому что такой запрет противоречит основным законам страны.
— Но вот выступал Кэмерон... Он заявил, что надо запретить... — оправдывались звонящие.
— Премьер-министр Великобритании не мог ничего подобного заявить, — отвечал я.
— Но вот тут написано, что он заявил...
— По-русски написано?
— Ну да...
— Найдите английский оригинал заявления, и я уверяю Вас, что там ни слова не будет сказано о запрете Twitter и Facebook в Великобритании, — отвечал я. — Потому что в правовом государстве такой запрет невозможен. Если б даже какой-нибудь министр попытался ввести такой запрет, он был бы в тот же день оспорен в суде.

Мои собеседники что-то разочарованно бурчали, и вешали трубку.
После четвёртого такого звонка мне уже самому стало любопытно, откуда ветер дует, и я заглянул в новости.

Оказалось, что Дэвид Кэмерон призвал к такому сотрудничеству между соцсетями и полицией, которое позволяло бы оперативно блокировать в соцсетях аккаунты с конкретными призывами к массовым беспорядкам, погромам и насилию. А также выявлять владельцев этих аккаунтов, если их призывы уже стали руководством к действию для погромщиков. На такие призывы британские филиалы соцсетей ответили: мы очень за, но только, пожалуйста, приведите своё законодательство в соответствие, чтобы нам стало разрешено по закону раскрывать данные пользователей, замешанных в призывам к массовому насилию. Тогда мы сможем эти данные оперативно передавать полиции по аргументированному запросу. Иначе мы ничем вам не поможем, потому что ваши собственные законы о privacy этого не допустят.

Прошёл всего месяц, и инициативой «запретить Twitter и Facebook в масштабах целой страны» заинтересовался генпрокурор Юрий Чайка. И сделал по этому поводу ряд заявлений, которые были на «ура» восприняты его коллегами из Беларуси и Казахстана, где соцсети и так уже запрещены как угроза режиму. В масштабах России подобный запрет немыслим, но Чайка готов стать его инициатором. Коллеги из Белоруссии и Казахстана идею уже одобрили, благо в этих прекрасных странах уже есть прецеденты посадки граждан в тюрьму за пользование соцсетями. Чайке, похоже, такие прецеденты нравятся больше, чем Конституция РФ, связывающая в этом смысле руки жуликам.