Живые записки Антона Носика

Вернулся из Казани.

Отдыхаю и расслабляюсь: целую неделю никуда из Москвы ни ногой.
В четверг вечером у меня очередной семинар в Ситиклассе про эмиграцию (думаю, последний в нынешнем году), в субботу — Печа-куча Livejournal на Красном Октябре, в остальное время — умственный труд, физический отдых и радость общения между людьми.

Просматривая ворох посадочных талонов, сыплющихся у меня изо всех карманов, отмечаю, что маршруты нынешней осени выдались совершенно какие-то зубодробительные: Москва — Стамбул — Пермь — Питер — снова Пермь — Малага — Цюрих — Париж — Ханой — Сайгон — Ереван — Висбаден — Трир — Люксембург — Мец — Саарбрюкен — снова Ереван — Казань...

До конца месяца остались ещё недельная поездка в Питер (21-25.11), а также Лондон, Сан-Франциско и Нью-Йорк. Впрочем, из Нью-Йорка прилечу уже в декабре, к лекции в Британке и думским выборам. А дальше, надеюсь, примкну к семейству на тёплых берегах океана, в котором Жирик так мечтает вымыть солдатские сапоги (не догадываясь, вероятно, насколько нелепо смотрелась бы кирза с портянками в этих широтах).

На входе в Liebfrauenkirche, возле трирского кафедрального собора (старейшего христианского храма Германии) нас встречают две скульптурные группы.
В левой все участники хорошо узнаваемы:

Дама с чашей и скипетром — это, понятное дело, католическая церковь (Экклесия). Посередине — святой Пётр, основатель этой самой церкви, которого легко узнать по фирменной бороде и рыболовной сети, поскольку он сделался ловцом человеков. Ближайший персонаж ко входу — Адам со всеми природными ресурсами, которыми наградил его Господь.

Несколько сложней обстоит дело с правой группой:

Ближайшая к зрителю фигура — понятное дело, Синагога. Глаза у неё завязаны, ибо не узнала Христа. Скипетр сломан, скрижали перевёрнуты, корона съехала. Тут всё понятно, и хорошо рифмуется с Экклесией напротив.
Фигура у самого входа в базилику — праматерь Ева, прикрывшая наготу. Довольно логично, учитывая, что она расположена прямо напротив Адама, хотя раскрытие темы сисек несколько необычное для мрачного германского Средневековья.

А вот кто этот гладко выбритый импозантный мужчина арийской наружности с чашей, вставший между Евой и Синагогой, угадать не просто. Навскидку я склонен предположить в нём апостола Андрея Первозванного (потому, например, что он стоит напротив Св. Петра, который, согласно Мф 10:2, приходился Андрею родным братом). Но у Матфея ничего не сказано о том, что Андрей, в отличие от брата, брился. Более того, на всех канонических изображениях Св. Андрей бородат. Как и апостол германцев, крестивший немцев в VIII столетии майнцский архиепископ Св. Бонифаций. Поэтому загадку бритого парня с чашей предлагаю порешать читателю. Может, кто-нибудь уже знает ответ — интересно было бы послушать. Это не викторина, комментарии не скринятся.

Update: правильно гласит пословица: не имей 100 рублей, а имей 35150 френдов. Загадка, томившая меня 10 дней, разгадалась буквально за минуты. Бритый (потому что самый молодой из апостолов) оказался Св. Иоанном Богословом. Вот как его изобразил Ганс Мемлинг около 1468 года на правом крыле триптиха Донна:

О происхождении и символическом смысле отравленной чаши со змеёй можно прочитать словаре символов, в католическом вестнике или на сайте Лувра.

На сайте «Порядка слов» повесили анонс моей встречи с читателями в Питере.

Случится она в пятницу 25 ноября в 19:30, в книжном магазине «Порядок слов» на Фонтанке (в полутора кварталах справа от коней). Пишут, что количество мест ограничено. Верю. Приходите заранее, я тоже попробую не опоздать.

Кстати, самое весёлое описание этого магазина можно найти в трагических заметках Волобуева о посещении СПб.