Что и сделано в рецензии. Поскольку все мы знаем Пелевина как чуткого уловителя настроений коллективного бессознательного, а в этой книге чутко улавливается некий кромешный и беспримесный пиздец существования, — давайте же про это горестно задумаемся, предлагает коллега Сапрыкин. И тогда сама по себе мысль о том, что Виктор Пелевин только что выпустил самый неудачный на нашей памяти роман, покажется нам несущественной мелочью.
Тут и в самом деле поспорить сложно. На фоне всех других проблем и забот целевой аудитории любые разочарования от книжки бледнеют. Но я б оставил этот убойный аргумент апологетам Дарьи Донцовой, «50 оттенков...» или творчества Проханова, потому что там и впрямь способны помочь лишь самые сильнодействующие средства, чтобы отвлечь публику от свойств обсуждаемой недолитературы. А при разговоре о романах Пелевина, и даже о худшем из них на сегодняшний день, формулу «всё хуйня по сравнению с мировой революцией» я б применять не торопился. Куда интересней разобраться, что имел в виду автор, когда к своему лучшему, на мой вкус, роману нулевых, приделывал этот громоздкий 500-страничный сиквел, не дающий преданному читателю ни капельки новых смыслов, образов или переживаний — а лишь ностальгию по прежним книгам.
По моему глубоко личному ощущению, автор просто решил сменить жанр и целевую аудиторию. Потому что во всех его прошлых романах и повестях элементы фэнтези служили всего лишь упаковкой для социально-философской сатиры, а в «Бэтмане» они и количественно, и содержательно выпятились на первый план, отъев примерно такую же часть повествования, какую магия занимает в «Гарри Поттере». Не удивлюсь, если Пелевин с помощью этой книги решил перековаться из летописцев современной ему российской действительности в культовые авторы чистого фэнтези, повторив кассовый успех Дж. К. Роулинг и Стефани М. Майер. Потому что все скупые привязки «Бэтмана» к повседневной реальности выглядят вписанными в повествование задним числом, в качестве жалкой подачки поклонникам всего предшествующего творчества писателя (не то для истории, не то для заманчивых выносов на задней обложке, — пытается объяснить их присутствие в романе Сапрыкин). Кстати, это ведь как раз в «Empire V» объяснялось, каким образом появляются подобные позднейшие врезки в тексте повествования:
— Современный писатель, — объяснил Иегова, — заканчивая роман, проводит несколько дней над подшивкой глянцевых журналов, перенося в текст названия дорогих машин, галстуков и ресторанов — и в результате его текст приобретает некое отраженное подобие высокобюджетности.
Похоже, что именно таким способом в текст «Бэтмана» перед отправкой в издательство вписывались отсылки к поклонно-болотным бунтам сами знаете какого отверстия, выцеженные из подшивки новостных сайтов за последний год. Тогда как все протоколы, ритуалы и инструментарий вампирской магии прописывались с вниманием и заботой, достойной Дж Р.Р. Толкиена. И, в строгом соответствии с толкиновской традицией, вся фантазийная мура, которой не хватило места в основном повествовании, вынесена в отдельные справочники и глоссарии Средиземья. Последний роман Пелевина этими справочными пособиями для фан-клуба открывается и заканчивается.
Верно ли я угадал интенцию автора, покажет время. Мне было бы жаль оказаться правым в своей догадке, но в любом случае Пелевин за последнюю четверть века довольно потрудился над тёмными глубинами нашего самосознания, чтобы мы сегодня могли с благодарностью отпустить его к новой аудитории, если уж нынешняя настолько ему наскучила. В конце концов, у меня подрастает сын. Через пару лет ему, как любому другому современному ребёнку, захочется читать многостраничное фэнтези про колдунов и вампиров. Если к тому моменту «Удивительные приключения Рамы Второго в Лимбо» окажутся в России популярней адских росмэновских переложений Гарика-Поца, я сильно расстраиваться не буду.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →