• Location: Москва, улица Ляпидевского

Бегин, Шамир, Шарон. Жизнь после жизни

70-летний премьер-министр Израиля Менахем Бегин находился с визитом в Вашингтоне, когда пришло известие о смерти его жены Ализы. Вернувшись в Израиль, Бегин объявил о сложении полномочий, передал власть министру иностранных дел Ицхаку Шамиру (это был первый и последний в истории Израиля случай добровольной отставки главы правительства), после чего заперся в своём доме и больше никогда оттуда не выходил. Вернее, выходил раз в год — лишь для того, чтобы сказать поминальную молитву на могиле жены. Взаперти Менахем Бегин провёл около девяти лет, поддерживая связь с миром через секретаря. Он умер в марте 1992 и похоронен на Масличной горе в Иерусалиме.

Ицхак Шамир, его преемник на посту премьер-министра, потерпел сокрушительное поражение на выборах 1992 года. После этого он ещё одну каденцию (до 1996) числился депутатом Кнессета, но особого участия в работе израильского парламента не принимал. Затем он и вовсе перестал появляться на публике. В 2004 году 89-летнего Шамира с прогрессирующей болезнью Альцгеймера поместили в дом престарелых. Министерство финансов Израиля категорически отказалось оплачивать уход и лечение бывшего главы правительства, сославшись на «растущую продолжительность жизни», из-за которой такое бремя в обозримом будущем оказалось бы разорительным для бюджета. В состоянии овоща Шамир просуществовал в хосписе ещё 8 лет, и скончался незадолго до своего 97-летия.

Ариэль Шарон, занимавший пост министра обороны в правительстве Менахема Бегина и министра строительства при Шамире, впал в кому в возрасте 77 лет, находясь в должности главы правительства Израиля. Последние 8 лет жизни он провёл на больничной койке без сознания, и умер вчера в возрасте неполных 86 лет.

Удивительная история про трёх лидеров одной страны, проживших яркую и полную драматических событий жизнь, в которой были войны, тюрьмы, пытки, подполье, ГУЛАГ и Холокост, многолетняя борьба за власть и окончательная в этой борьбе победа — а кончилось всё одинаково: тело каждого из троих на много лет пережило мозг...

И трудно избавиться от мысли, что чем успешней будет современная медицина в своих усилиях по продлению сроков человеческой жизни, тем больше таких историй — о людях, жизнь которых закончилась, а тело живёт — мы будем слышать и видеть вокруг. О чём-то подобном предупреждал ещё Джонатан Свифт в «Путешествиях Гулливера», когда рассказывал о струльдбругах и о проклятии вечной жизни без вечной молодости. В XVIII веке всё это читалось (и писалось) как назидательная фантастика и нравоучительный парадокс, но в наши дни судьба людей, умерших прежде смерти, становится вполне реальной проблемой. Бегин, Шамир и Шарон ушли из жизни, не дождавшись никакого вразумительного решения. А мы? Станем ли мы овощами, пыткой и обузой для своих близких на десятилетия? Не придётся ли нам, как Бегину, девять лет ждать смерти в одиночестве и взаперти, страдая от старческой депрессии?