О том, что материалы и артефакты, привезённые Гумилёвым из Африки, он отдавал в коллекцию Кунсткамеры, и они там выставлялись, можно прочитать в его собственных стихах из сборника «Шатёр». Но про 300 негативов своих фотоснимков, которые он передал Этнографическому музею, там ничего не сказано. Очевидно, в отличие от «дикарских вещей», они в Кунсткамере публично не экспонировались. Меж тем, там есть удивительные снимки. Вот, например, галласская могила Шейха Хуссейна (куда восемь дней от Харрара я вел караван):
А вот совершенно уже неожиданное: на этом снимке Гумилёву позирует первый растафари на свете, рас Тафари Маконнен, впоследствии коронованный под именем Хайле Селассие I и известный растаманам планеты под именем Живого Джа.
Во время пребывания Николая Гумилёва в Хараре будущий император Абиссинии являлся губернатором этой эфиопской области — и не упустил случая попозировать на камеру заезжего русского путешественника. Так что как минимум двое свидетелей Живого Джа (Гумилёв и его племянник Сверчков) проживали в Санкт-Петербурге за 90 лет до появления там «Аквариума».
PS. Помимо Гумилёва, будущий Джа встречался в Эфиопии с учёным-биологом Николаем Вавиловым, которого он вполне прозорливо расспрашивал о судьбе российского императорского двора после революции. И поэта, и учёного, и императора постигла в итоге одна судьба.