Самолет, развернувшись задом к наброскам рассвета над шестым шоссе, отрывается от земли и входит в облака почти над самой береговой линией.
Тут я обычно вырубаю последние телефоны, закрываю глаза — и открываю их уже тогда, когда в иллюминаторе белеет поле домодедовского аэродрома.
При известном везении к часу дня можно уже и в московской квартире кофе выпить.
Из такой же в точности кофеварки, из которой я нацедил его сейчас в Гиватаиме.
В остальном, конечно же, два мира — два Шапиро.
Можно в Москве проводить неделю в месяц, и все равно ощущение, что я живу дома.
А в Израиле сколько ни проторчи, сколько там ни учреди фирм, как ни обрастай местными привычками, обратный отсчет до отъезда в Москву никуда не девается.
Месяц до отъезда... Две недели... Неделя... День... Три часа... Пуск!
