Живые записки Антона Носика

Согласно протоколам «Белого счётчика», сегодня в Москве на марш памяти Немцова вышло 24.200 человек. Городские власти привычно поделили цифру на три и отчитываются о 7,5 тысячах участников.

Как обычно, весь маршрут шествия (от начала Страстного бульвара до пересечения Академика Сахарова с Садовым кольцом) заставили с двух сторон заграждениями, позади которых выстроились в цепь сотни служителей порядка. Кого и от чего они там охраняли, было традиционно непонятно. Впрочем, до самого конца мероприятия пилиция в его ход не вмешивалась. Зато в 15:45 какая-то милицейская сошка решила проявить инициативу и распорядилась закрыть для расходящихся участников марша выход к станциям метро «Тургеневская» и «Чистые пруды» (который с самого начала мероприятия был открыт). Людям, дошедшим от Садового кольца до Тургеневской площади, велели идти обратно — к «Сухаревской» и «Красным воротам». В громкоговоритель при этом врали, что метро «Тургеневская» закрыто. Этот бестолковый цирк продолжался минут 20. Потом на проспект Сахарова вдруг выехал какой-то чин повыше, и через свой громкоговоритель потребовал, чтобы «пешеходы» (те самые люди, которых не пустили в метро) срочно освободили «проезжую часть», чтобы не мешать «проезду транспорта». Никакой проезд в ту минуту, конечно же, не был возможен, ибо проспект со стороны и Бульварного, и Садового кольца перегораживали специально для этого сюда подогнанные грузовики.

Возник неловкий момент замешательства: с одной стороны, людям велели сойти на тротуар, с другой — все выходы на тротуар были забаррикадированы и охранялись той же самой милицией. «Неужели провокация?» — удивился я, но, оглядевшись, не увидел поблизости ни одного автозака. Если б речь шла о заранее подготовленном сеансе винтилова, они б тут дежурили заранее.

После недолгих переговоров между разным милицейским начальством те самые держиморды, которые только что не пускали людей на тротуар и гнали к «Красным воротам», принялись снимать заграждение и загонять пешеходов в метро «Тургеневская». А на опустевший проспект выдвинулись съёмочные группы Russia Today и «России 24», чтобы наглядно продемонстировать своим зрителям, что на марш памяти Бориса Немцова никто не пришёл.

43 года назад группа Genesis записала пророческую антиутопию «Get 'Em out by Friday», действие которой разворачивается между 1972 годом и сентябрём 2012. Сюжет песни, написанной Питером Гэбриэлом, сводится к тому, что алчные британские капиталисты решили законодательно уменьшить разрешённый рост живых существ. С тем, чтобы в одно и то же здание можно было упихать в два раза больше жильцов, и заработать на их размещении в два конца:

It's said now that people will be shorter in height,
they can fit twice as many in the same building site.
(they say it's alright)

Может быть, для Британских островов эта антиутопия юных бунтарей из Genesis так и осталась страшилкой, но мы ж рождены, чтоб Кафку сделать былью. Нынешней ночью я прокатился из Санкт-Петербурга в Москву фирменным скорым поездом номер 005/006, чудо-строители которого решали по заказу ОАО РЖД именно ту самую задачу: как упихать в один купейный вагон вдвое больше пассажиров. Для этого были изготовлены специальные двухэтажные вагоны, вместимостью 64 пассажира вместо 32.

По ходу удалось сэкономить и на туалетах, и на проводниках, и даже, почему-то, на размере окон в каждом купе.

Зато не пожалели ступенек. При посадке в поезд нужно тащить багаж по лестнице, даже если твоё купе расположено внизу: первый этаж этих чудо-вагонов располагается ниже уровня перрона (перед отправлением поезда пассажиры нижнего этажа разглядывают обувь провожающих на платформе; в качестве бонуса в летнее время можно девушкам под юбки заглянуть). Если же тебе достались места в купе наверху, затаскивать туда по узким ступенькам багаж и спускать его при высадке обратно — приключение для сугубых фанатов пауэрлифтинга.

Всё это, впрочем, мелочи: общее время в пути — 7 часов 52 минуты, так что можно просто забиться мышкой в своё купе, накрыться одеялком и не отсвечивать. Но количество места, приходящееся на одного пассажира в купе новомодного фирменного экспресса, соответствует нормативам, которые на днях утвердил Верховный Суд РФ для этапирования заключённых в автозаке. С багажными отсеками покончено. Даже короб под нижней полкой, куда в обычных купе убирают багаж, в новых купе не предусмотрен. Если сумеешь пинками загнать свои чемоданы под койку — тебе повезло. Не сумеешь — ставь чемодан себе в ноги, упирайся в него ступнями и утешайся тем, что в автозаке и коек ведь тоже не предусмотрено...

С нетерпением жду, когда же ОАО РЖД сообразит выпустить на линию между Москвой и Санкт-Петербургом стоячие вагоны.

Зато на протяжении всей поездки по всем купе транслируется бодрая реклама новой инициативы РЖД: о том, что цены на пассажирские перевозки будут возрастать по мере выкупа мест в поездах. Гибкая ценовая политика позволит пассажирам с каждым днём платить всё больше денег за то же самое количество услуг.

БГ в переходе станции метро «Тургеневская»

Жырный, жырный лайк.

Обещал давеча рассказать про лондонский автобус. Исполняю. Но сначала — про Friday night.

Формально гимном Великобритании является God Save The Queen.
Но по факту куда более точным отражением духа и нравов свободолюбивой британской нации является бессмертный хит Семёна Слепакова «Каждую пятницу я в говно» (точней, его припев).

Пятница — это день, когда взрослая (лет от 14) часть коренного населения Соединённого Королевства в почти полном составе назюзюкивается до полной потери сознания, причём делает это не по месту жительства, как большинство небогатых россиян, а непременно в общественных местах. Название первого из них — паб — собственно и является сокращением от public [house], не в русском смысле «публичного дома», а в смысле его противоположности private — места, где ограниченная группа лиц может нажраться за закрытыми дверьми, без посторонних. Кстати, любой паб может объявить себя private, просто заперев двери, и эта практика широко распространена в час, когда карета превращается в тыкву, и у заведения заканчивается дозволенное время публичной торговли спиртным. Продолжение банкета провозглашается закрытой частной вечеринкой, на которой время распития лицензиями не регулируется. Вход с улицы прекращается, наливают только тем, кто успел войти до закрытия дверей. Зато иногда разрешают курить внутри, хоть это уже нарушает законодательство.

Пабом, однако, вечер пятницы у британцев только начинается. За ним следует второе, третье, пятое заведение сходного профиля — но очень важной частью веселья служит публичная демонстрация степени собственной нажратости при переходе из каждой точки в следующую. Причём тут нет места никакой дешёвой показухе. Каким бы утрированным и карикатурным публичное скотство британцев в ночь с пятницы на субботу ни показалось приезжему, там всё совершенно настоящее: и блёв на тротуар, и мордобой, и самостоятельное разбивание лица при падении на мостовые, и порванная одежда, и непременное битьё стекла, и эпические горы уличного мусора, оставляемые за собой участниками праздника. Поскольку Великобритания — пионер по части женского равноправия, то леди в этом вопросе не отстают от джентльменов. Они точно так же безобразно нажираются, падают на мостовую, дерутся, кричат, рвут на себе одежду, блюют на улицах и бьют бутылки/кружки о тротуар.

Полиция по поводу этих славных традиций не проявляет ни малейшего беспокойства, и без приглашения администрации пабов в ход вещей не вмешивается. Даже если её и вызовут — приезжает больше чтобы разнять дерущихся, или вразумить кого-нибудь вконец опыревшего, чем чтобы кого-то забрать и привлечь к ответственности за нарушение общественного порядка. Поскольку описанные мною события пятничного вечера не являются никаким нарушением. Они, собственно говоря, и составляют давно и не нами заведенный общественный порядок в Соединённом Королевстве. Да и какому полицейскому наряду в Лондоне охота сажать на кожаные сидения своего BMW горожанина, успешно выполнившего свою пятничную норму?!

Это было лирическое отступление про Friday night, а теперь обещанная история про автобус.

В минувшую пятницу (то есть буквально в последний Friday night) в лондонском «Жан Жаке» прошла интереснейшая публичная встреча в формате ужина с участием Бориса Акунина и Владимира Ашуркова. Обсуждались, как водится, судьбы России: Акунин поделился некими важными выводами про Ивана III из последнего, ещё не опубликованного тома своей «Истории», Ашурков рассказал о деятельности ФБК, причинах неудачи в Костроме и планах на будущее. В другой раз, надеюсь, отпишусь об этом событии подробней, потому что было ужасно интересно. Но потом пришло время расходиться по домам, и понял я, что метро уже не ходит. А остановился я, по своему обыкновению, достаточно далеко от Soho, даже на другом берегу. Можно, конечно, всегда добраться туда на GetTaxi, даже по заранее зафиксированной разумной цене, но для меня очень большой кайф в Европе — повсюду ездить общественным транспортом, что за пределами РФ не является пыткой и не считается унизительным ни для кого. Ночью в Лондоне этот транспорт называется «автобус» и имеет два этажа. Так что я нашёл остановку, дождался 14-го ночного, и занял козырную обзорную позицию на его верхнем этаже. В планы мои входило покормить местную сим-карту, так что я набрал короткий номер, и попытался следовать голосовым указаниям системы.

Сделать это мне не удалось, потому что на следующей же остановке на мой этаж вломилось человек 40 местной молодёжи, только что вывалившейся из паба, где они справляли чей-то день рождения. Столичная молодёжь была в говно и требовала продолжения банкета. Поэтому для начала она хором исполнила Happy birthday to you, раз примерно восемь, на предельном уровне громкости. Естественно, я скоро забил на любые попытки следовать голосовым указаниям системы: они мне стали просто не слышны за рёвом празднующих островитян.

Потом и кому-то из участников попойки надоело петь Happy birthday, и он вдруг в сольном порядке запел:
— In the town, where I was born...
Его подхватили достаточно нестройным хором.
Текста Yellow Submarine до конца, очевидно, никто не знал, так что хор быстро заглох.
Но не успел я вытащить мобильник, чтобы возобновить попытки оплаты трёх гигабайт, как грянула любимая песня моего сына We Will Rock You. iPhone 6+ безропотно утонул в моём кармане.

Я всё ещё не мог им простить, что они не дали мне оплатить Интернет.
Но уже понимал, что следом споют We Are The Champions (две этих песни положено исполнять подряд, этой славной традиции без малого 40 лет).
Весь автобус спел песню хором, не переврав ни одного слова.
Я пожалел, что в «Жан Жаке» не позволил себе как следует накатить.
Потому что это тоже любимая песня моего сына, и по пьяни я б им засолировал.
Но на трезвую голову зоопарк меня по-прежнему раздражал.

И тут вдруг кому-то пришла в голову «Богемская рапсодия».
Наверное, худшая в мире композиция для исполнения на верхнем этаже дизельного автобуса.
Хотите верьте, хотите нет — они её исполнили целиком.
От первой до последней строчки, и даже с заключительным инструментальным фейдом.
Включая все сложные пассажи, типа Galileo Figaro Magnifico-о-о-о...
Не буду врать, что кто-нибудь по ходу случайно попал в ноты.
Но текст они опять знали целиком.
И это была уже середина поездки, так что половина участников попойки успела к тому моменту на своих остановках сойти, но их место заняли новые пассажиры, мужчины и женщины, выпавшие в ночь из других пабов, и они тоже знали слова.
И тоже подпевали.
Это уже был не тот день рождения, который помешал мне общаться с автоответчиком Lebara. Это были совершенно случайные (хоть и в той же степени пьяные) люди, но так же жаждущие праздника и готовые петь на весь автобус.

А потом, в районе Фулхэма, в автобусе наступила совершенно неожиданная и страшно неуютная тишина.
И я в ней с недоверием услышал свой собственный голос, выводящий:
— I'm in love with my car...
И весь автобус подпевал уже мне.
Пришлось даже проехать лишнюю остановку.

Многие думают, что если Лондон ыз зэ кэпитал of Great Britain, то и говорят здесь непременно на каком-нибудь местном (или, напротив, оксфордском) диалекте английского языка. Не тут-то было.

Если говорить в строгом смысле о сфере услуг — продавцах, таксистах, официантах, гостиничной прислуге, банковских служащих — то и в самом деле, говорят, хоть он там и не родной у большинства (в общем и целом по Англии он у 40% населения выученный). Но в электричках, подземке, на улицах, в сетевых забегаловках и в парках английской речи не слышно практически вообще. Кто читает — те да, по-английски, будь то Evening Standard или 50 оттенков не скажу чего. Но все разговоры на улицах и в транспорте — на трёх в основном языках: испанский, немецкий, французский, в соотношении примерно 3:1:1. В Белгравии ещё иногда говорят по-итальянски. История явно не про беженцев из горячих точек, и не про бывшие колонии (то и другое — старые новости, этому я своё уже отудивлялся в первый свой приезд в 1988-м, а беженцы и колониалы уже тогда говорили на всевозможном хинглише), а, похоже, Евросоюз берёт своё. Жители континента уверенно заселяют столицу Альбиона.

Зато в автобусах, которые, вопреки распиаренности подземки, являются для коренного населения основным средством перемещения по Лондону, язык героев Шекспира и Гая Ричи по-прежнему уверенно торжествует. На линиях наземного транспорта всё по-старому: the rabbit gets royal fucked, Horatio. Но об автобусах — позже, отдельным постом.

Перед отправкой «Сапсана» из Питера на перрон Московского вокзала высыпают бригады гостей из Средней Азии в синих комбинезонах, с загадочной надписью ТСС на спине. С помощью рук и тряпок они тщательно втирают жидкость ядовито-синего цвета в окна вагонов. Времени у тружеников мало, вытирание стёкол после мойки технологическим циклом не предусмотрено, так что раствор дорожной пыли и копоти после этой процедуры стекает на стенки вагонов, образуя причудливую грязную полосу пониже триколора.

Чем-то мне этот их титанический труд напоминает ручное мытьё слона в индийском штате Карнатака. И служит лишним доказательством тезиса, давно озвученного Латыниной: что важнейшей причиной массовой трудовой миграции азиатов в крупнейшие российские города является искусственное создание для них рабочих мест. Причём создаются эти места не алчными капиталистами, в погоне за барышом (капиталистам-то как раз машинный труд выгодней рабского), а государственными чиновниками всех уровней: правительством, муниципалитетами, руководством госкомпаний. Бюрократия тем и отличается от бизнеса, что наделена счастливым талантом зарабатывать на самых бессмысленных и бесполезных видах деятельности. Не верите — взгляните на Роскомнадзор. Кстати сказать, и ТСС на спинах у киргиз-кайсацких дев расшифровывается как «Технологические средства связи». То есть по ведомости ОАО РЖД эти барышни проходят как связисты. Почему так? А чтобы враг не догадался.

Эффективный менеджер РЖД Владимир Иванович Якунин (он же VIY, если верить остроумному названию его лондонской офшорки) заявил телеканалу Россия 24, что публикация сведений о его доходах является неправомерным вмешательством в его личную жизнь. И что если правительство будет настаивать на разглашении этих тайн, то глава РЖД может полностью уйти в частный бизнес:

Моя позиция — это неправомерное вмешательство в мою личную жизнь, в мою информацию. Есть два варианта - либо я подчиняюсь, либо говорю, что меня это не устраивает, пишу заявление и ухожу в частный бизнес.

Госчиновник забыл добавить, что в частный (точнее, семейный) бизнес он готов уйти не сам по себе, а вслед за активами и финансовыми потоками ОАО РЖД, которые давно уже там. Вспомним ту схему, раскрытие которой домовитый железнодорожник считает угрозой себе и членам своей семьи:

Якунин настаивает, что «кому надо» структура его бизнес-империи и так давно известна, а вот гражданам России узнавать о ней просто опасно. Да ещё и посредством сайта ОАО РЖД, как того требует Постановление правительства от 18 декабря 2014 года. Покуда схему обсуждают в блоге Навального, или на сайтах деловой прессы — всегда можно пригрозить иском о клевете. А если на официальном сайте РЖД или правительства появятся те же сведения — с кем судиться?!

Трудно, конечно, поверить, что из-за таких мелких тонкостей, как статус публикации в Интернете, титан эффективного менеджмента готов покинуть столь хлебную госдолжность. При всём выше сказанном о взаимопроникновении государственных и семейных структур в бизнесе госмонополии, безболезненно уйти не получится. На место ушедшего «в бизнес» госчиновника неизбежно назначат другого — а у него ведь своя собственная семья, и её тоже кормить надо. Так что, возможно, громкое публичное заявление в телеэфире о недопустимости антикоррупционных мер — это не декларация о намерениях, а просто сигнал кому-то, кто в курсе и в доле. Чтобы поскорей заканчивали этот цирк с «копанием в белье» правильных пацанов.

С другой стороны, странно, что такой сигнал наверх подаётся вдруг через интервью на ТВ, а не за закрытыми дверьми высоких кабинетов, как это происходило до сих пор. Можно гадать, не утрачен ли часом у данного конкретного госчиновника доступ к Телу и Уху... Такое ведь тоже случалось в недавней истории: одного из шайки подельники ведь могут при необходимости слить и пощипать, если решат, что он зарвался, или что пора ему делиться.

А что там у них происходит на самом деле, мы, как и 80 лет назад, сможем узнать по классической формуле «схватки бульдогов под ковром» — увидев, чья тушка в итоге из-под того самого ковра в итоге выкатится. Благо в данном конкретном конфликте кандидатов всего два.

Есть у меня такой любимый анекдот из советских времён: на коммунистическом субботнике по благоустройству городского сквера журналист видит двух мужиков, работающих в паре. Один лопатой выкапывает ямку в земле, а другой идёт следом и такой же лопатой её тут же закапывает. Журналист спрашивает:
— Что вы делаете, товарищи?
— Мы тут сажаем деревья, — объясняют товарищи. — Просто третий, который должен был в ямку саженцы вставлять, заболел и не пришёл.

Я вспомнил этот анекдот в связи с начавшейся по всему центру Москвы кампанией по уничтожению антипарковочных столбиков.

О том, что такие столбики, общим числом 4160 штук, установлены по всему Центральному административному округу, столичный Департамент транспорта уведомлял граждан в бодром пресс-релизе от 11 июля с.г.. Судя по данным открытых тендеров, в рамках которых эти столбики закупались Дирекцией заказчика жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства ЦАО, в среднем каждый столбик обошёлся городу в 3078 рублей. То есть в общей сложности на их установку власти ЦАО истратили больше 128.000.000 рублей. Не обошлось, конечно, без фирменного муниципального идиотизма и освоения казённого бабла:

Но в общем и целом результат установки столбиков отвечал цели, заявленной в пресс-релизе:

Данные ограждения позволяют сократить число нарушений Правил дорожного движения и улучшить условия для пешеходов ― людям больше не мешают автомобили, брошенные на тротуарах и пешеходных путях.

А неделю назад эти самые столбики, ценой в 128 миллионов, городские власти принялись безудержно сносить. К сегодняшнему дню уничтожены столбики на Забелина, между Сретенкой и Трубной улице, идёт их демонтаж по ходу Садового кольца. Спилены столбики на Неглинке, Новоданиловской набережной, на Кожевнической улице. Причём деятельность по уничтожению столбиков ведётся под покровом удивительной секретности:

Самое интересное в этой истории то, что никто пока не взял на себя ответственность за демонтаж столбиков. После моего первого поста, мне позвонили из Департамента Капитального ремонта и заверили, что к демонтажу столбиков они отношения не имеют. От вредительства открестились так же в Департаменте Транспорта. Даже вице-мэр Бирюков сказал журналистам, что столбики он не демонтировал и вообще они ему очень нравятся, — .пишет Илья Варламов.

На сегодняшний день есть лишь две улики, указывающие на заказчиков и исполнителей демонтажа. Во-первых, фотографии с места преступления:

Во-вторых, есть пост Александра «Вернули Крым» Шумского, объясняющий великую пользу демонтажа столбиков. Там приведено несколько примеров действительно дебильного их размещения (вроде того, что на моём снимке выше). С помощью этих примеров обосновывается необходимость вот таких, например, художеств на Самотёке:

Рядом с @DtRoad тоже срезали столбики. Автомобилисты не нарадуются. #заплакала pic.twitter.com/pT303mbC3T

— lenamoon (@lenamoon) 10 октября 2014

Учитывая давнюю историю любви г-на Шумского с городскими властями, можно не сомневаться, что и заказчики, и исполнители нынешней аферы со спиливанием столбиков хорошо ему знакомы. Внезапно, за всеми похвалами их мудрым действиям, г-н Шумский забывает назвать имена благодетелей, избавляющих Москву от этой антипарковочной пятой колонны. По логике вещей, это ведь должны быть те же самые люди и ведомства, которые недавно освоили 128.000.000 на установке этих столбиков... Интересно, на чём они больше заработали: на установке до июля или на сносе с октября?

Update: по уточнённым данным, только за август-сентябрь 2014 года управами районов ЦАО было заключено 19 контрактов на поставку антипарковочных столбиков на общую сумму 227.877.594 рубля. Половина этих контрактов была впоследствии расторгнута.

Покуда американцы борются с мировым потеплением, Ближний Восток привыкает к снежным зимам.
Снег в Иерусалиме становится уже не просто ежегодным удовольствием — в нынешнем году столицу Израиля засыпает сугробами второй раз. Первые сильные снегопады случились в январе, последние — на уходящей неделе.

Хорошо помню, каким стихийным бедствием стал для города снегопад в январе 1993 года — под тяжестью выпавших осадков ломались деревья, перегораживая улицы, обрывая линии электропередач, надвое разрубая припаркованные у обочин машины. В моей квартире на улице Рашба в квартале Рехавия четыре дня не было света, телефон не работал, все окрестные продовольственные магазины позакрывались... Но, поскольку в те времена в Израиле не знали ещё ни Интернета, ни цифровой фотографии, об этом приходится рассказывать словами. А снегопад в Иерусалиме — из тех явлений, которые лучше один раз увидеть, чем сто раз о них услышать.

Мельница Монтефиори в квартале Ямин Моше («Память Моисея») напоминает о сэре Мозесе Хаиме Монтефиори, британском авантюристе родом из Ливорно, шурине и деловом партнёре Ротшильда, который прожил больше ста лет и учредил в Иерусалиме первое еврейское поселение вне городских стен. Сейчас там один из самых дорогих и модных кварталов столицы, но когда сэр Мозес его основал, селиться там соглашались лишь бедняки. Чтобы обеспечить их мукой, Монтефиори построил эту мельницу.

Одна из колоритнейших частей Иерусалима — религиозный квартал Меа Шеарим («Сторица»), населённый ультраортодоксами. Он начал застраиваться в 1874 году еврейскими и арабскими подрядчиками по проекту немецкого архитектора и миссионера Конрада Шика, и первые 100 семей поселились там в 1880-м. К началу XX века в Меа Шеарим жило уже 300 семей. Сегодня население квартала исчисляется десятками тысяч, но, кроме кондиционеров, виды улиц не слишком изменились.

В будние дни ортодоксы из Меа Шеарим добираются к Стене Плача в Старом Городе на рейсовых автобусах, а в шаббат ходят сюда пешком. Фотографируются у Стены в основном иностранные туристы, но после сильного снегопада ортодоксы тоже не устояли перед искушением.

Лучший вид на Старый Город открывается с Масличной горы в Восточном Иерусалиме. На вершине горы расположены православный монастырь Вознесения и гостиница «Семь арок». Ниже по склону горы в направлении Кидронской долины спускается самое главное в мире еврейское кладбище. Те, кто здесь похоронены, первыми восстанут из мёртвых, когда с Масличной горы вострубит долгожданный Мессия. А покуда этого не случилось, туристов свозят сюда автобусами — любоваться на Старый Город. Впрочем, в дни снегопада автобусы вряд ли сюда добираются.

Неделю назад отпустил шофёра в отпуск по его семейной надобности, и близко знакомлюсь теперь с организацией общественного транспорта в Белокаменной.

Очень понравилась «Тройка» — московский аналог лондонской Oyster card, нью-йоркской metrocard и парижской Carte orange. Для человека, который пользуется общественным транспортом от случая к случаю, а не строго по рабочему расписанию, условия выходят ощутимо выгодней, чем в большинстве других оптовых схем оплаты: радует и 90-минутный тариф, и тот факт, что деньги на карте не сгорают по истечении ограниченного периода, как это происходит с проездными билетами.

Но организация движения и обслуживания пассажиров на автобусных маршрутах — это по ту сторону добра и зла, никакого мата не хватает. Совершенно очевидно, что чиновники Дептранса, вдоволь покатавшись по заграницам, насмотрелись на существующую там систему, и тупо механически попытались её перенести на нашу почву. Результат вышел, мягко говоря, позорный. Даже при советской власти не было такого уродства — хотя никаких приятных воспоминаний о поездках на автобусе я из школьных и институтских лет не вынес.

Чтобы в сегодняшней Москве сесть в пустой четырёхдверный автобус на его конечной остановке, нужно выстоять огромную очередь, потому что из всех дверей впускают только через переднюю, и пропускная способность там — строго по одному человеку за раз. Казалось бы, ведь и в лондонский автобус, и в нью-йоркский тоже посадка через переднюю дверь. Но только там я таких очередей никогда не видел, и не стоял в них. И не потому, что в иностранных мегаполисах пассажиропоток меньше московского. А по трём совершенно иным причинам:
* чиновники там сменяемые через механизм выборов
* должностные лица сами пользуются общественным транспортом
* нет укоренившейся традиции считать пассажиров за скот.
Покуда у нас не выполняется толком ни одно из трёх этих условий, никакое заимствование зарубежных придумок не поможет. Но вернусь к своим наблюдениям на местности.

Отдельных ласковых слов заслуживает организация конечных автобусных остановок на моём родном «Речном вокзале». До половины из них можно просто дойти от метро. До другой половины нужно добираться перебежками по проезжей части, потому что остановки расположены на островках посреди большой площади, где ни одного пешеходного перехода не предусмотрено. Островки эти огорожены высокими металлическими заборами, и люди попадают на них через выломанную заднюю панель в будке автобусной остановки. Как пел Борис Борисович Гребенщиков, попадись мне, кто все так придумал — я бы сам его здесь придушил.

Разумеется, нигде в пределах огромной площади, откуда стартуют три дюжины автобусных маршрутов, местных и загородных, нет ни понятных указателей, ни схем движения с перечнем остановок, не говоря уже о каких-нибудь электронных табло, извещающих о времени прибытия следующего автобуса. Геолокация, пятый год позволяющая сотням миллионов пользователей карт Гугла совершенно бесплатно отслеживать местоположение друг друга на карте, давно внедрена в Москве такими сервисами, как Яндекс.Такси и Gettaxi, но для Дептранса с его 316-миллиардной программой развития транспортной системы в Москве это по-прежнему mission impossible.

К сожалению, проблема тут, похоже, не только в городских властях. Судя по «Тройке», в руководстве Дептранса сегодня представлены не только дураки и жулики, но и люди, способные продумать и внедрить какие-то очень разумные и эффективные точечные решения. К сожалению, даже эти передовые люди, став шестерёнками в здешней модели управления, оказываются не в состоянии инициировать какие бы то ни было системные изменения. Они могут подсмотреть за границей и перенести на нашу почву какие-то отдельные методики, в основном касающиеся учёта, контроля, пропускной системы и приёма платежей. Но главная беда нашей транспортной системы, как и всего сегмента госуслуг — в никуда не годном системном подходе. До тех пор, покуда система видит свою задачу не в том, чтобы обслуживать живых людей за их деньги, а только в том, чтобы управлять человеческой массой, направлять её и регулировать — каких-то ощутимых улучшений ждать попросту глупо.